Кемчуг, разлившийся этой весной до невообразимых размеров, смирил свою полноводность к середине июня. Процедура закидывания удочек после работы постепенно окрашивалась в цвета формализма, а результат обрел невиданную до сели стабильность – полное отсутствие рыбы.
В один из дней таких поступило предложение сплавится на лодке по Кемчугу, да побросать спиннинг, с блесной размеры которой мне казались невероятными, а надежды на поимку рыбы соответствующих размеров устремлялись в противоположном направлении.
Необходимо отметить что к этому моменту я уже имел на своем счету несколько оторванных блесен, поэтому очередное сопротивление лески я расценил как традиционный зацеп. Напарник мой видя безуспешную борьбу за сохранность блесны четно пытался грести против течения. Мысль же что на другом конце лески рыба я гнал от себя, дабы приуменьшить горечь разочарования. Зато когда рыбина оказалась в лодке, приступ радости граничащей с истерикой накрыл меня с головой.
Я как совершенная невежда в рыбалке, за время движения к берегу не мог для себя открыть тайну имени этой рыбы, и лишь одинокий рыбак скручивающий снасти с некоторой ленцой пролил свет на социальную принадлежность и родословную трофея.